Мария Петрова и
Алексей Тихонов постоянно выступают в
сборной России уже шесть с лишним лет. У
них огромное число фанатов – не меньше,
чем у любой другой пары мира (кроме разве
что китайских – по чисто
демографическим соображениям). И эти
фанаты в восторге от того, что первую
российскую победу в нынешнем сезоне на
турнире NHK Trophy в Японии выиграли именно
Маша и Леша. «Новые Известия»
побеседовали с известными фигуристами.
– Скоро в Москве пройдет
этап серии «Гран-при» – Кубок России. Но
вас почему-то нет среди его участников…
Мария Петрова: – На
самом деле мы горим желанием выступать
на родине. Обычно всегда пишем пожелания,
на каких этапах хотим кататься. В этом
году выбрали Японию, потому что нам там
нравится, Францию – потому что ни разу
там не были, и Россию. Пожелания
выполнили. Но, к сожалению, за
исключением последнего пункта.
Алексей Тихонов: – На
домашнем этапе, как правило, выступает
первая пара страны. Так что не все
зависит от нас. (Чемпионы мира Татьяна
Тотьмянина и Максим Маринин должны были
участвовать в Кубке России, но снялись
из-за травмы партнерши. – «НИ»)
– А где больше всего любите
кататься?
А.Т.: – Разумеется, дома,
то есть в Питере или в Москве. Потому что
катаешься для своих зрителей. Еще, как
уже сказала Маша, в Японии – эта страна
для нас счастливая. С учетом недавнего
турнира мы там побеждали уже три раза.
Лично мне еще очень нравится в Канаде.
Канадские зрители очень похожи на наших.
Они глубоко понимают фигурное катание,
там даже на тренировках всегда много
людей. Что бы мы ни делали на льду –
пусть простой круг беговых шагов, –
сразу начинают аплодировать. В прошлом
году нас очень хорошо принимали и в
Америке. А если говорить в целом –
классно везде, но кое-куда слишком
далеко лететь. А далеко летать не всегда
хочется.
– Расскажите о ваших
программах. Особенно о произвольной.
Почему решили в этом сезоне не делать
новую программу, а оставили старую – «Принцессу
цирка»?
М.П.: – Для начала о
короткой. Она новая – на тему танго. А
насчет произвольной – на самом деле она
тоже почти как новая. Мы внесли в нее
много изменений. Чтобы она подходила под
новые судейские правила. Кроме того, мы
ни разу не исполнили «Принцессу» в
прошлом году на сто процентов. Поэтому
решили покатать ее еще.
– Кто вам ставил новую
короткую программу?
А.Т.: – Сергей Петухов.
Работать с ним потрясающе интересно. Он
же профессиональный танцор, и для того,
чтобы мы поняли программу «изнутри»,
много о ней рассказывает. Специально
готовит таким образом к выступлениям.
М.П.: – Одно дело
исполнять программу просто так, а другое
– понимая, что именно ты исполняешь.
Совершенно разные ощущения.
– Раз вы сами затронули тему
новой системы судейства, то самое время
об этом поговорить. Начнем с простого
вопроса – что вы о ней думаете? М.П.: – Мне жаль, что
старой системы больше нет. Я всегда
мечтала получить оценку 6,0.
А.Т.: – Сначала мне
казалось, что это будет здорово.
Например, в теории неизвестный фигурист
при хорошем катании и при наличии в
программе элементов соответствующего
уровня может выйти и бороться на равных
с известными всему миру чемпионами. С
теми, кому раньше прибавляли за «авторитет».
Но теперь я боюсь, что все останется по-старому.
Что судьи, как и прежде, будут делать то,
что хотят. Ничего, на мой взгляд, не
изменится. Только раньше процесс был
более зрелищный. Зрители на трибунах
ждали привычных им оценок – ждали «шестерок».
А теперь они просто получат итоговый
результат – один спортсмен заработал 156
баллов, а второй 155.
М.П.: – И за что именно
они начислили им эти баллы, зрителям
будет непонятно. Как иногда непонятно
бывает и самим спортсменам.
– Но Международный союз
конькобежцев (ISU) надеется, что новая
система сделает фигурное катание чище и
лучше…
А.Т.: – Думаю, что это не рецепт
очищения. Более того, мне кажется, со
временем фигурное катание вернется к
старой системе. Не скоро, но вернется.
Хотя не буду столь категоричен –
сначала посмотрим, как все это будет
развиваться. Но недостатков хватает. С
одной стороны, например, есть небольшие
подвижки к тому, чтобы придумывать новые
элементы, и из этого иногда получается
что-то хорошее. Но, с другой, есть список
уже существующих элементов. И есть
соблазн ничего лишнего не изобретать,
потому что на это, как часто бывает, нет
ни времени, ни сил. И нет смысла, потому
что новую идею могут не оценить.
– И программы всех
фигуристов станут друг на друга похожи.
М.П.: – Вот именно. Люди
смотрят друг на друга, видят чужой
элемент, которому судьи присваивают
самый высокий уровень, и делают то же
самое…
А.Т.: – А ведь раньше было
негласное правило: если ты элемент
придумал сам, то он твой, и воровать его
– моветон. Сейчас же фигуристы не видят
другого выхода, кроме как повторять за
другими. А что происходит у танцоров?
Раньше спортсмены выбирали музыку,
пытались ее интерпретировать и лишь
затем подбирали элементы. А сейчас все
наоборот. Главное – набрать побольше
баллов, а сделать что-то интересное и
красивое – на это нет времени.
– А мысль о том, что красоту
оценят если не судьи, так хоть
поклонники, душу не греет?
М.П.: – Греет. Но баллов за это больше
не дадут.
А.Т.: – Я где-то вычитал
китайскую мудрость: если один человек
хочет пожелать другому чего-то
нехорошего, то говорит – жить тебе в век
перемен. Мне кажется, ситуация в
фигурном катании очень подходит под это
определение.
– Но, согласитесь, на
постоянные скандалы ISU должен был как-то
отреагировать?
А.Т.: – Должен был. Хотели добиться
объективности и потратили на новую
систему два миллиона долларов. Может
быть, со временем и скажут, что сделали
все правильно. Но лично я пока улучшения,
повторяю, не вижу.
– Ну хорошо, право сделать
окончательные выводы о судействе
оставим историкам, а теперь поговорим о
личном. Вы катаетесь вместе уже шесть
лет. Для вашей пары это хорошо или вы уже
надоели друг другу?
А.Т.: – Ни в коем случае! Сейчас, по
прошествии этого времени, я наконец-то
на уровне подсознания чувствую, что мы
действительно пара. Когда не надо ничего
говорить, когда все понятно даже по
взгляду. Все параллельные элементы мы
исполняем практически на «автопилоте».
М.П.: – Раньше было
намного труднее, приходилось постоянно
ориентироваться друг на друга, а сейчас
все отработано уже на таком уровне, что
элементы не глядя получаются
параллельными.
А.Т.: – И, конечно, легче
получается выражать свои эмоции во
время исполнения программы. Например,
короткая программа на последнем
чемпионате мира была лучшим, по
ощущениям, катанием в моей жизни.
– Тогда скажите, за какие
именно качества вы цените друг друга
больше всего.
А.Т.: – Маша – настоящий боец. Даже
когда ее беспокоит травма, она выйдет на
лед и будет бороться до последнего.
Примеров масса – например, на том же
мировом первенстве ее мучали проблемы с
рукой, а год назад в Японии она
отравилась. Но при этом каталась, и
каталась хорошо. У меня этого качества,
признаюсь, не хватает. Бывает,
проскакивает, но редко.
М.П.: – Алексей мне
внушает доверие. Потому что он сильный и
уверенный в себе человек. Мне очень
приятно находиться рядом с ним и именно
поэтому удается себя мобилизовать.
– Разрешите очень личный
вопрос. Мир фигурного катания, как
известно, слухами полнится, и один из них
был таким – летом вы собирались
пожениться…
М.П.: – Пока не поженились. Но в
будущем, конечно, мы когда-нибудь это
сделаем.
– Может, уточните –
женитесь на ком-то еще или друг на друге?
А.Т.: – Я понимаю, что болельщиков
интересует, вместе ли мы в жизни. Отвечаю
– да, мы вместе. А насчет женитьбы пока
сказать ничего не могу. Закончим
кататься, а там будет видно.
– Но до Олимпиады-то в
любителях останетесь?
А.Т.: – Обещать ничего не могу. Но
надеемся там выступить.
– А что потом? Есть ли в
ваших планах желание остаться в
фигурном катании?
А.Т.: – Пока да. Надеюсь, к тому
времени, когда мы уйдем из большого
спорта, в Петербурге откроется Академия
фигурного катания. Если будет
возможность, мы с Машей хотели бы там
поработать. Периодически планируем
выступать в показательных шоу. Если,
конечно, нас будут туда приглашать.
"МЫ
ПАРА В ЖИЗНИ И НА ЛЬДУ"